Системная модель психики и социальности

Вряд ли у кого-то из ученых вызовет сомнение тезис о том, что психика имеет системную структуру. Однако, само по себе системное исследование психики вряд ли ограничивается психической реальностью - и с этого момента автор может с легкостью спрогнозировать вспышку дискуссии, особенно со стороны сторонников узкой научной специализации.

В учебных изданиях украинской социологии и психологии сейчас представлено значительное количество сторонников позитивистской и косметически-модернизированной марксистской методологии, равно как и различных версий экзистенциального солипсизма, исповедующих межотраслевую изолированность как своеобразную идеологию интеллектуального монополизма профессионалов определенного направления науки. Согласно логике этой сциентистской идео-логики, тело является только телом и должно исследоваться биологией и медициной, общество - только обществом causa sui, (и никто, не дай Бог, пусть не допускает всевозможных психологизмов, ведь социальная реальность, согласно Дюркгейму опирается на саму себя !!!); духовность - это только духовность, как будто абстрагированная от тела и психики (честно говоря, автору этой монографии неизвестна подобная «духовность», которая была бы отрезанной от телесности и психичности) и т.д., и т.п.

Следует отметить, что такие искусственные и настойчивые демаркации научных отраслей с точки зрения психодиагностики легко идентифицируются как проявления узаконенной в научном мире шизоидности. Именно поэтому исследования психологических особенностей адептов специализации научных отраслей обещает быть познавательным и иллюстративным как для исследований так называемой "нормальной" (парадигмальной) науки, так и для высшего образования, в котором подобная специализация объявляется условием наивысшей профессиональной продуктивности. Сторонникам подобной изоляции в науке автор этих строк хотел бы напомнить сакраментальный постулат целостности человеческого существа. Когда уважаемые дамы и господа просыпаются утром, они вряд ли абстрагируются от социального контекста, в котором происходит их жизнедеятельность; их тело является для них вполне реальным, и не менее реальным (хотя и невидимым, и не представленным на уровне органов чувств) выступает для человека и духовный мир с его энергиями, интенциями, объектами, и - не побоюсь этого слова - субъектами.

При этом автор позволит себе еще одну контрпозитивистскую интеллектуальную «ересь», обосновывывая возможность приписывать духовной реальности субъектность (субъектность, по мнению уважаемых материалистов и позитивистов, является атрибутом человека, и лишь для небольшой численности психологов и социологов - общества).

Тем не менее, рискуя подвергнуться критике, автор попытается осуществить построение системной модели психики, опираясь уже на собственные умопостроения. Их авторский характер вовсе не означает претензии на эксклюзивность, поскольку неразумным было бы, особенно в построении системной модели психики и социальности, пытаться выдавать себя за некоего инноватора, который осуществляет открытие Америки в философии, психологии и социологии.

Прежде чем перейти к собственно обоснованию модели, несмотря на всю смелость замысла, автор хотел бы заметить, что элементы системного строения психики и социальности давно уже открыты мировой психологией, философией и социологией. Другое дело, что системная модель психики-социальности, по мнению автора, можно построить только путем синтеза мировоззренчески-оценочного, теоретического и эмпирического знания, которое включает в себя как минимум четыре уровня онтологий (не в смысле онтологии как раздела философии, занимающийся исследованием бытия самого по себе и его закономерностей, а в понимании структурно-функциональных уровней бытия). Как известно из теории систем, основным свойством системы является ее эмерджентность, что означает несводимость системы к сумме ее элементов, она больше чем сумма ее составляющих. С этой точки зрения человеческая психика является системой, поскольку она по своей функциональности и возможностям является чем то большим, чем весь мультитюд составляющих ее элементов. При этом, сама психика, как система входит как подсистема (с определенным уровнем автономности) в системы более высокого уровня общности: социальную систему и духовную (культурную) систему, что давно уже изложено в развернутой форме в Парсоновской теории систем [http://www.philsci.univ.kiev.ua/biblio/par1.html]. Детализируя это вхождение психики в более сложные системы, мы можем констатировать наличие соответствия между этими системами и релевантными им формами бытия: нооонтологией (духовным бытием), социоонтологией (социальным бытием), психоонтологией (психическим бытием) и морфоонтологией (телесным бытием).

Именно поэтому системную модель психики автор считает целесообразным рассматривать как четырехуровневую схему соподчиненных уровней, каждый из которых, согласно основным постулатам теории систем [http://www.philsci.univ.kiev.ua/biblio/par1.html] представляет собой иерархию уровней самоорганизации. Каждый низший уровень обладает меньшим потенциалом автономизированности по сравнению с более высокими уровнями.

Духовность (или в терминологии Парсонса, культура, которую автор интерпретирует как освоенный сознанием мир духовной реальности), таким образом, подчиняет себе как социум, так и психику-тело, поскольку выступает уровнем самоорганизации с наибольшей автономизироованностью и сквозной (тотальной) формой самопроявления. В материалистической философии духовность рассматривается как «продукт человеческого сознания», с чем, с точки зрения автора, связана огромная смысловая натяжка. И здесь все объясняется довольно просто: духовность не может быть никаким «продуктом», поскольку она не является тем, что можно представить в виде продукта. Духовность есть вечно живая реальность, которая энергизирует и телеологизирует все остальные уровни онтологической иерархии, сама выступая как автономная по отношению к ним. В связи с этим автор выражает искренний скепсис в отношении любых попыток «объективации духовности» в предметной форме. В этой самой предметной форме могут быть объективированы репрезентации духовности, но не сама духовность. Спиритуальная реальность по отношению к социуму выступает в качестве инспирационной метасистемы, образуя уже известную нам «ноосферу». Автор сразу же отмечает, что представляет это понятие в кавычках в связи с использованием его в несколько необычном контексте. Контекст, к которому привыкло большинство ученых, ассоциируется с теорией ноосферы В. Вернадского, согласно которой ноосфера - это сфера организованного человеческого разума, которая образует своеобразную «оболочку сознания».

В представленной в этом разделе модели преимущество отдается той парадигме, в рамках которой сознание рассматривается как медиумический регистратор-фильтр духовной реальности, но никак не как "орган продуцирования" духовности. Роль сознания (эго) как медиумического регистратора-фильтра духовной реальности и является деятельностью, которая имеет своим содержанием инспирацию и материализацию. Сознание обладает свободой настройки на соответствующую «волну» духовной реальности, в чем, собственно, и проявляется основополагающая «свобода воли»; подобно фильтру, сознание обладает встроенным в него механизмом духоразличения, то есть, дифференциации духовных интенций и сущностей.

Впрочем, такую интерпретацию, помимо автора этих строк в истории психологии представили сторонники "теории поля", флагманом которой выступает Курт Левин, которые считают, что содержания человеческого сознания детерминированы соответствующими конфигурациями "поля", в котором находится человек, а также говорят о "полевых психических состояниях"[http://psyera.ru/teoriya-polya-kurta-levina-515.htm]. Следовательно, для того, что автор считает целесообразным называть "духовность." в мировой науке? , давно уже существует целый ряд синонимичных дескрипторов.

В то же время, для сознания как тончайшего аппарата улавливания спиритуальной реальности свободой различия и настройки все, собственно говоря, и заканчивается, поскольку в дальнейшем сознание, приняв в себя определенные спиритуальные содержания, становится вынужденым (или, точнее, принужденным) материализовывать все, что происходит с ним (и относительно чего оно уже не является субъектным) под влиянием указанных духовных интенций и сущностей. То есть, результатом выбора сознания, будь-то в виде отдельных концептов или теорий и философских систем, становится сплошной детерминизм. При этом следует отметить, что отказ психики как системы от осуществления духовного выбора посредством сознания тоже явялется выбором, так как в этом случае с наибольшей силой проявляется "полевая составляющая" бессознательной психики и духовности. Иными словами, отказ от выбора предусматривает передачу права выбора "полевым явлениям", которые действуют якобы спонтанно как "безсубъектные процессы".